В соответствии с Федеральным законом №101-ФЗ от 03.06.2009 «О ратификации Европейской социальной хартии (пересмотренной) от 3 мая 1996 года» Российская Федерация ратифицировала пересмотренную Европейскую социальную хартию, и в соответствии с механизмом, установленным в п. 1 ст. А ч. III Хартии, Россия приняла только часть предусмотренных в Хартии обязательств.

Пересмотренная Хартия позволяет участникам выборочно подходить к определению экономических и социальных положений, имеющих для них обязательную силу. При этом государство-участник обязано присоединиться, по крайне мере, к шести из девяти обязательных статей ч. II. Кроме того, Хартия предписывает, чтобы общее число обязательств включало не менее 16 статей или 63 нумерованных параграфов. Любой участник может затем расширить список своих обязательств. Такой механизм позволяет государствам постепенно, с учетом экономических возможностей, гармонизировать свое законодательство с правовыми стандартами Совета Европы в области социальных прав [2, с. 136].

Российская Федерация, соблюдая указанные положения, приняла 6 из 9 обязательных статей ч. II Хартии (право на труд, право на организацию, право на заключение коллективных договоров, право детей и молодежи на защиту, право семьи на социальную, правовую и экономическую защиту, право на равные возможности в занятости и выбор занятий без дискриминации по признаку пола), а также ратифицировала 22 статьи или 67 пронумерованных пунктов ч. II Хартии.

Для права социального обеспечения наиболее значимыми являются положения ст. 12 «Право на социальное обеспечение». С учетом ее значимости она была включена в состав 9 так называемых обязательных статей и рекомендует сторонам устанавливать, совершенствовать и поддерживать систему социального обеспечения на уровне, достаточном для ратификации Европейского кодекса социального обеспечения, а также призывает государства принимать меры по заключению двусторонних и многосторонних соглашений для обеспечения равенства граждан каждой из Сторон в области социального обеспечения в случае миграции работников из одной страны в другую и предоставления, сохранения и возобновления права в области социального обеспечения путем аккумуляции страхового стажа и стажа на соответствующих видах работ в соответствии с законодательством каждой из Сторон.

Однако Российская Федерация приняла только положение об установлении и поддержании системы социального обеспечения (п. 1 ст. 12), что не может свидетельствовать об активности нашего государства в совершенствовании социального законодательства и международного сотрудничества в данной сфере.

Право на социальную и медицинскую помощь предусмотрено в ст. 13 Хартии и включает в себя положение о предоставлении необходимой помощи в случае болезни любому лицу без адекватных ресурсов и неспособному приобрести такие ресурсы путем собственных усилий или из других источников (в том числе и из фондов социального обеспечения). Хотя конкретного определения понятия адекватных ресурсов в Хартии не дается, анализ позволяет считать, что лицо подпадает под действие ст. 13, если у него нет достаточных средств для удовлетворения самых необходимых потребностей, устанавливаемых с учетом стоимости и уровня жизни на территории данной страны. К сожалению, Российская Федерация данную статью не ратифицировала.

Особого внимания заслуживает ст. 15 Хартии, которая сделала акцент на обеспечение независимости, личной автономии, социальной интеграции инвалидов и их участия в общественной жизни. Меры, которые следует принять в этой области, должны включать преодоление барьеров в общении и мобильности, обеспечение доступа к образованию, занятости, транспортным средствам, жилью, культурным учреждениям и учреждениям досуга. Стороны должны также принять меры по предоставлению инвалидам услуг по профессиональной ориентации, образованию и обучению, организовать учреждения со специальными условиями труда для тех, кто не в состоянии работать в обычной производственной среде, а также поощрять работодателей, нанимающих инвалидов на работу [4, с. 96].

При этом Россия ратифицировала указанные положения, за исключением интеграции лиц с пониженной трудоспособностью в общественную жизнь и обеспечения доступа инвалидов к транспортным средствам, жилью, культурным учреждениям и учреждениям досуга.

В соответствии со ст. 16 договаривающиеся стороны обязуются «способствовать экономической, правовой и социальной защите семейной жизни такими средствами, как социальные и семейные пособия, налоговые механизмы, предоставление семейного жилища, пособий для новобрачных, или другими приемлемыми мерами». Статья 16 охватывает обширную сферу, используя крайне общие формулировки, которые могут иметь очень широкое значение или развиваться в определенных направлениях, что, по мнению автора, и сыграло свою роль при принятии решения о ратификации указанного положения российским законодателем. Однако нельзя не отметить и положительных аспектов российского законодательства в части разнообразия как семейных пособий, так и нововведений в виде дополнительных мер государственной поддержки семьи (включающих меры, обеспечивающие возможность улучшения жилищных условий, получения образования и т.д.) и материнского (семейного) капитала [3, с. 402], что также способствовало ратификации ст. 16 Хартии.

Отсутствие законодательного урегулирования прав граждан пожилого возраста на социальную защиту не позволило России ратифицировать ст. 23 Хартии, в соответствии с которой гражданам пожилого возраста могут быть предоставлены адекватные ресурсы, позволяющие им вести достойную жизнь и играть активную роль в публичной, социальной и культурной жизни, в том числе путем предоставления им жилья, соответствующего их потребностям и состоянию здоровья, и оказания помощи в приспособлении жилья к их нуждам. Однако в настоящее время, ввиду отсутствия соответствующих финансовых средств и с учетом значительного количества граждан пожилого возраста, указанные положения в Российской Федерации не могут быть применены.

Новое положение о праве на защиту от бедности и социального исключения было добавлено в текст в виде новой статьи – 30. Оно обязывает стороны бороться против бедности и социального остракизма (изгнания) в рамках всеобъемлющего и скоординированного подхода, а принимаемые меры должны адаптироваться и пересматриваться по мере необходимости. Государствам следует поощрять эффективный доступ лиц, живущих в условиях бедности и социального исключения, к занятости, жилью и культурным мероприятиям, а также к медицинской и социальной помощи. Хотя другие статьи Хартии косвенным образом предусматривают предупреждение или облегчение бедности, новое положение ставит борьбу с ней в качестве самостоятельной цели. При этом была также принята новая статья 31 о праве на жилье, обязывающая государства поощрять доступ к жилью надлежащего качества, предупреждать и сокращать бездомность с целью постепенной ликвидации, а также сделать цены на жилье доступными для лиц, не располагающих достаточными средствами [1, с. 25].

Стоит также отметить, что после ратификации Россией пересмотренной Европейской социальной хартии все факты нарушения социальных прав и конкретные несоответствия международным стандартам в области социального обеспечения (несвоевременная выплата заработной платы, пенсий, социальных пособий, рост безработицы) станут предметом рассмотрения контрольных органов Совета Европы, что потребует устранения неточностей и несоответствий в российских правовых нормах, утверждение на основе социально-трудового законодательства эффективной системы защиты экономических и социальных прав граждан, усиления внутригосударственного контроля за выполнением требований Хартии.

Библиографический список

1. Геворкян А.Т. Трудовые права в правоприменительной практике Европейской социальной хартии: дис. ... канд. юрид. наук. М.: Дип. акад. МИД РФ, 2003.
2. Демичева З.Б. Правовые стандарты Совета Европы: дис. … канд. юрид. наук. М.: Моск. гос. ин-т междунар. отнош. (ун-т) МИД РФ, 2006.
3. Право социального обеспечения: учебник / под ред. К.Н. Гусова. М.: Проспект, 2009.
4. Шаманаева И.И. Вопросы соотношения российского законодательства о социальном обеспечении с международными актами о правах человека: дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург: УрГЮА, 1999.